Глава четырнадцатая

---

Проснувшись на другое утро, Том не мог сразу сообразить, где он находится. Он приподнялся с земли, протер себе глаза и осмотрелся кругом; затем он вспомнил о своем бегстве из дому и о приключениях, пережитых накануне. День только что начинался; в воздухе было свежо и прохладно. В глубокой тишине, царившей в лесу, чувствовалось какое-то торжественное спокойствие. На деревьях не шевелился ни один листочек; ни один звук не нарушал молчания, которым, казалось, была объята вся природа. На траве и листьях деревьев сверкали алмазным блеском крупные капли росы. Костер почти совсем погас: сквозь белый слой золы, покрывавший его, струилась только голубая струйка дыма. Джо и Гек все еще спали. Но вот далеко в лесу раздался голос какой-то птицы; ему ответил другой; послышался стук дятла. Мало-помалу туманная дымка, окутывавшая все окрестности, начала расплываться, и кругом все оживилось. Перед взорами удивленного мальчика развернулось во всей своей красе дивное зрелище природы, пробуждающейся от сна и принимающейся за свою дневную работу. По листику, смоченному росой, поползла маленькая зеленая гусеница; время от времени она перегибалась, три четверти ее маленького туловища поднимались на воздух, и затем она снова выпрямлялась и ползла дальше.

«Ага, это землемер», — подумал Том.

Насекомое ползло прямо к нему. Том с нетерпением ожидал, куда оно поползет. Когда гусеница подползла к его ноге, он боялся шелохнуться, чтобы не испугать ее. Наконец червячок остановился, как бы в раздумьи, поднял кверху свое гибкое туловище, и, решительно взобравшись на ногу Тома, пополз вдоль нее. Том был вне себя от радости: это, без сомнения, означало, что у него скоро будет новая пара платья, по всей вероятности — великолепное одеяние пирата. Затем откуда-то выползла целая масса муравьев; они шли на работу. Один из них тащил мертвого паука, в пять раз больше его самого, и направлялся с ним к стволу высокого дерева. Красная с черными пятнышками божья коровка взобралась на высокий стебель травы и тихо качалась на нем. Том наклонился над ней и проговорил:

«Лети, божья коровка!
Твой отец на войне;
Лети, твой домик в огне,
А детки одни».

Божья коровка тотчас же распустила свои крылышки и полетела. В этом не было ничего удивительного: ведь божьи коровки очень боятся пожара, и Том не раз обманывал их таким образом. Между тем, птицы подняли шум и весело щебетали в густой листве деревьев. Одна красношейка села на дерево как раз над головой Тома и заливалась, не зная усталости. Синяя сойка стрелой промелькнула в воздухе, опустилась на куст, росший невдалеке, и, нагнув головку на бок, стала с любопытством рассматривать мальчиков. Серая белка и другая — рыжая, весело перепрыгивавшие с ветки на ветку, вдруг остановились, присели на задние лапки и с удивлением поглядывали на пришельцев. Безобидные зверьки, очевидно, в первый раз видели людей и не знали, бояться ли им их или нет. Теперь ожила вся природа. Золотые лучи солнца пронизывали густую листву леса; в воздухе то и дело мелькали пестрые бабочки.

Том разбудил обоих спавших пиратов, и минуту спустя трое приятелей были уже на берегу. Они живо разделись и начали полоскаться в прозрачной, прохладной воде песчаной отмели, кувыркаясь и брызгая друг в друга водой. Они не испытывали ни малейшого желания вернуться в свой родной городок, еще мирно спавший по ту сторону широкой, величественной реки. Ночью течение реки унесло их плот, но это только радовало мальчиков, так как благодаря этому обстоятельству, они были окончательно лишены возможности вернуться в цивилизованный мир.

Мальчики вернулись в свой лагерь веселые, бодрые и голодные, как волки. Вскоре костер опять запылал ярким, высоким огнем; Гек разыскал невдалеке от лагеря родник чистой, холодной воды. Мальчики смастерили чашки из дубовых и кленовых листьев и нашли, что вода так вкусна, что с успехом может заменить всякие другие напитки. Затем Гек начал резать сало для завтрака; Том и Джо крикнули ему, чтобы он подождал их, захватили с собой удочки и побежали на берег. Несколько минут спустя они уже вернулись, неся с собой такой запас рыбы, какого хватило бы для целого семейства. Рыбу зажарили вместе с салом; получилось такое вкусное кушанье, что мальчики изумились: им казалось, что они никогда не ели чего-нибудь подобного. Правда, они не знали, что пресноводная рыба тем вкуснее, чем быстрее зажарить ее после того, как она поймана, и не сообразили, что сон на свежем воздухе, купанье и голод были лучшей приправой к их завтраку.

После завтрака мальчики полежали в тени, пока Гек курил свою трубку, и затем собрались исследовать остров. Весело пробирались они сквозь густую чащу, перелезая через поваленные деревья и прокладывая себе дорогу через заросли кустов и дикого винограда. Местами им попадались небольшие лужайки, покрытые сочной, зеленой травой и пестрыми цветами.

По пути мальчикам встречалось много красивых мест, которыми они восхищались, но ничего особенного, что бы их поразило, они не нашли. Они убедились, что остров имеет в длину три мили и одну милю в ширину, и что он отделен от ближайшого берега реки проливом шириною в сорок пять — пятьдесят сажен. Мои герои, пользуясь полной свободой, купались в этом проливе чуть ли не через каждый час. Так прошло время почти до четырех часов дня, когда они вернулись в свой лагерь. Мальчики слишком проголодались после прогулки, чтобы ждать, пока наловится рыба, и поэтому принялись за окорок. Утолив свой голод, они легли на мох и начали болтать. Но вскоре разговор перестал клеиться и, наконец, совсем прекратился. Окружающая тишина, торжественное спокойствие, царившее в лесу, и чувство одиночества невольно действовали на мальчиков. Они задумались. Их охватило какое то неопределенное чувство тоски; вскоре они поняли, что это тоска по дому. Даже Гек, «Кровавая Рука», и тот вспоминал о своих задворках и пустых хлевах для свиней. Но все трое стыдились своей слабости, и ни у одного из них не хватало духа высказать вслух свои мысли.

Уже в течение нескольких минут время от времени до мальчиков доносились какие-то странные, глухие звуки, но вначале они не обратили на них никакого внимания. Но мало-помалу эти звуки стали раздаваться отчетливее и с большей силой. Мальчики вскочили на ноги, переглянулись и начали прислушиваться. Наступило долгое, глубокое молчание, затем снова раздался глухой удар.

— Что это такое? — воскликнул Джо вполголоса.

— Не знаю, — прошептал Том.

— Это не гром, — сказал Гек. — Потому что гром...

— Молчи, — проговорил Том, — Дай прислушаться, что это такое.

Мальчики опять начали слушать. Через минуту, которая показалась им вечностью, снова раздался удар.

— Пойдемте, посмотримте, что это там делается!

Все трое бросились бежать к той части берега, откуда был виден город. Осторожно раздвинув кусты, мальчики начали смотреть на реку. Вниз по течению, приблизительно на расстоянии одной мили от города, плыл маленький пароход, служивший обыкновенно для перевозки пассажиров и товаров с одного берега реки на другой. Палуба парохода была битком-набита людьми. Кругом сновала масса лодок, но мальчики не могли разобрать, что делали люди, сидевшие в них. Вскоре из-за борта парохода показалось густое облако белого дыма, а вслед затем опять раздался прежний грохот.

— Теперь я знаю, в чем дело, — воскликнул Том. — Вероятно, кто-нибудь утонул, и они разыскивают тело утопленника.

— Да, это наверно так, — подтвердил Гек. — Прошлым летом, когда утонул Билл Тернер, они проделывали то же самое. Они стреляли из пушки, чтобы его тело всплыло наверх, и бросали в воду караваи хлеба с ртутью. Говорят, что такой хлеб останавливается всегда на том месте, где лежит утопленник.

— Да, я тоже слышал об этом, — заметил Джо, — но почему же хлеб останавливается над утопленником?

— Конечно, хлеб тут не при чем, — ответил Том. — Все дело заключается в заклинаниях, которые говорят над ним.

— Нет, они тогда ничего не говорили, — возразил Гек. — Я стоял совсем рядом с теми, которые бросали хлеб, и ничего не слышал.

— Не может быть, — продолжал стоять на своем Том. — Они наверное говорили, но только шепотом. Разве без заклинаний может хлеб указать место, где лежит утопленник? Всякий ребенок поймет, что этого не может быть, — прибавил он с пренебрежением.

Джо и Гек согласились, что Том прав. Разве можно было допустить, чтобы неразумный хлеб мог без заговора исполнять такое важное и трудное дело!

— Интересно было бы побывать там теперь, — воскликнул Джо, кивнув в сторону парохода.

— Да, мне тоже хотелось бы этого, — подтвердил Гек. — Я готов не знаю что отдать, лишь бы узнать, кто это утонул!

Мальчики опять начали прислушиваться и наблюдать за пароходом. Вдруг в голове Тома мелькнула блестящая мысль.

— Гек! Джо! — воскликнул он. — Знаете ли, кто это утонул? Да мы сами! Они ищут нас!

В эту минуту мальчики почувствовали себя героями. Какое блестящее торжество! Их ищут, о них горюют и проливают слезы! Теперь, вероятно, вспоминают о всех несправедливостях и обидах, которые наносили при жизни этим бедным мальчикам, которых нет больше на свете, чувствуют раскаяние и сожаление и, что лучше всего, о них, вероятно, говорит весь город. Как, должно быть, завидуют теперь все их товарищи такой славе и известности! Из-за этого одного стоило сделаться пиратами!

Когда начало смеркаться, пароходик вернулся к своему обычному делу, лодки исчезли, и пираты вернулись в свой лагерь. Они были в восторге от славы, которая покрыла их, и от той суматохи, которую они подняли в городке. Они наловили рыбы, зажарили ее и, поужинав, стали рассуждать о том, что говорят о них теперь дома. Рисовать себе картины общего беспокойства и тревоги, которые подняло их исчезновение, доставляло им величайшее наслаждение. Но по мере того, как темнело, разговоры моих героев начали стихать. Пираты смотрели на огонь и задумались. Возбуждение с течением времени улеглось, и Том и Джо не могли отогнать от себя мысли, что есть люди, которым вся эта история вовсе не кажется такой забавной, как им самим. В них проснулась жалость; они почувствовали себя виноватыми, и тяжелые вздохи один за другим тайком вырывались из их грудей. Наконец, Джо решился спросить, что думают его товарищи относительно возвращения в цивилизованный мир — конечно, не теперь, но...

Том осыпал его градом насмешек. Гек, которому пока было все равно, где жить, присоединился к Тому, и Джо поторопился замять разговор, чтобы никто не подумал, что он соскучился по дому. Попытка к возмущению была таким образом на время подавлена.

Наступила ночь. Гек стал клевать носом и скоро захрапел; Джо последовал его примеру. Том лежал на животе, опираясь на локти, и внимательно следил за спящими. Затем он осторожно встал на колени, отполз в сторону и стал что-то искать в траве. Он собрал несколько кусков коры, выбрал два из них, которые были почище, и присел к огню. Затем он вынул красный карандаш и что-то нацарапал на обоих кусках коры. Один из них он свернул в трубку и спрятал в карман, другой же положил в шляпу Джо, лежавшую около своего владельца. Туда же он положил и некоторые свои сокровища: кусок мела, резиновый мяч, три рыболовные крючка и небольшой стеклянный шар, считавшийся всеми «хрустальным». Затем он пошел на цыпочках прочь от лагеря и, когда отошел на некоторое расстояние от него, бросился бежать к отмели.

---

Глава 14. «Приключения Тома Соейра» Марк Твен

« Глава 13

Глава 15 »